«Портрет был повешен на стене в нижней комнате, чтобы все желающие могли видеть. И нужно сказать, что в желающих недостатка не было. Все видевшие портрет захотели, чтобы Тюбик нарисовал также и их…»
Н.Носов «Приключения Незнайки и его друзей»
Если попытаться дать определение понятия «художественный фотопортрет», то, вероятнее всего, получится следующее: «Это качественная студийная фотография, на которой вы представлены в наиболее выигрышном ракурсе». Однако, кроме такого определения, художественной портретной фотосъемке можно с уверенностью дать еще одно: «отличное психотерапевтическое средство». Фотопортрет, а еще лучше портфолио – серия студийных фотопортретов в разных образах – прекрасно помогают человеку повысить самооценку и приобрести дополнительную уверенность в себе. Психологии заметили: если человек постоянно имеет перед глазами свой удачный, красивый портрет, его лицо удивительным образом начинает «подтягиваться» к этому образу. Удивительно, до какой степени может измениться человек за несколько часов позирования перед камерой! В это время огромную роль играют доброжелательность, общительность и чувство юмора фотографа, который должен разговорить человека, помочь ему ощутить себя уверенно и спокойно. В моей студии для этого создана и поддерживается атмосфера тепла и комфорта. Мы пьем кофе, общаемся, смотрим различные варианты принесённой одежды, вместе копаемся в студийной костюмерной…А потом приступаем собственно к съёмке. Старые «пленочные» фотомастера иногда даже советовали в первые полчаса съемки не заряжать в фотокамеру пленку. Затвор щелкает, вспышки вспыхивают, человек позирует…а пленка экономится, потому что не готов еще «объект», зажат, смущён, мечтает только о том, чтобы поскорее всё закончилось. Примерно через двадцать-тридцать минут, когда модель устает копировать лицо и позу как «на той фотографии с обложки» и расслабляется, начинается самое интересное – совместное творчество фотографа и портретируемого по поиску наиболее интересного ракурса, выигрышного лично для этого человека образа. После многих лет работы в студии я не устаю радостно удивляться происходящим с человеком метаморфозам – вот только что его трудно было уговорить широко улыбнуться – и вот он (она) уже смеется, жестикулирует, рассказывает о себе, и даже без подсказки начинает предлагать: «А давайте, я сяду вот так…А, быть может, ещё в этом кресле попробуем? А если я так переоденусь — мне пойдёт?..» Начинается акт сотворчества. Человек вдруг, из «модели», объекта для съёмки, становится партнёром по созиданию. Появляется огонь, душа вспыхивает…Для многих это состояние совершенно непривычно. И это — громадный опыт переживания и трансформации сознания. Люди пробуют такие образы, в которых они никогда не оказывались в обыденной жизни. Смущаются поначалу. Но я поддерживаю их - «Это же — театр. Это — волшебство. Даже преобразившись — ты всё равно останешься собою. Но — чуточку другим. Внутренне богаче. Раскрепощённей. Прекрасней»…Я даже имею опыт проведения проекта под условным называнием «Позитивное портфолио», в процессе которого запечатление психологического изменения, преображения в течение съёмки, ставилось во главу угла. Некоторые люди, приходящие на фотосъемку, начинают сессию с вопроса: «Уже все?», произнесённого нетерпеливым голосом, а заканчивают её тем же вопросом, но голосом грустным и даже немного разочарованным- им хочется, чтобы этот творческий акт длился вечно….
Оказывается, концентрированное внимание к вашей внешности, причем внимание творческое и очень доброжелательное – вещь, вызывающая наслаждение. Люди начинают благодарить, - я пытаюсь возразить «Вы же ещё не видели фотографий!», - а в ответ слышу «Да я уже такое наслаждение получил! Спасибо!» В процессе художественной фотосъемки человек открывает в себе неожиданные актерские качества, расслабляется, оживает и молодеет на глазах. Но, как говорится, и это еще не все. Вторая часть процесса психологической трансформации – увидеть себя на получившихся портретах. И восхищённо воскликнуть: «Это я?!»,- зная, что это не коллаж, не хитрая компьютерная обработка, а свет, ракурс, настроение и сотворчество с фотохудожником. Такая портретная фотография, висящая на стене или на рабочем столе компьютера (то есть в зоне постоянного внимания), будет постоянно «тянуть» вас за собой, радуя, давая уверенность в собственных силах и даже постепенно стирая различия между вашим «каждодневным» лицом и студийным художественным портретом…Порою, найденные нами образы входят в повседневную жизнь — например, некоторые женщины начали после фотосессии носить шляпки, наслаждаясь тем, как они в них выглядят. Да, мы начинаем просто с фотографии. Но потом выходим в своём поиске и открытиях далеко за её пределы.
При всех богатейших изобразительных возможностях мультиэкспозиции, во время такой съёмки фотографа подстерегает ловушка. А именно, — попытка соединить несоединимое, скрестить «коня и трепетную лань», в надежде получить Пегаса. А выходит, порою, бескрылый гибрид…Соблазн использовать в качестве одного из мультиисходников произведения искусства (картины, мозаику, фрески, скульптуры) очень велик, — ведь в них заключена гармония, зачастую — безупречная. Но вот только сложность в том (что совсем не очевидно) — это гармония другого автора, проекция, цвет и форма его души…
Как-то во время поездки в Берлин я пришла в студию художницы Марины Агаджановой, моей хорошей давней подруги. Раньше я уже снимала портреты Марины, но меня не оставляло чувство, что образ пока не найден, что я не смогла выразить в своих работах что-то важное. Мы беседовали, а я одновременно скользила взглядом по картинам, заполняющим помещение. И вдруг осознала, что если снимать живописное полотно и портрет автора, проникающими друг в друга, - а ведь именно в этом состоит суть методики мультиэкспонирования, — то может проявиться что-то удивительное, то что я искала… Родится сплав, в котором компоненты не будут существовать каждый сам по себе, а сольются воедино. И то, что получится — будет уже не механистическим соединением женского образа и художественного полотна: детали картины переплетутся, прорастут сквозь черты художницы, являя зрителю новые смыслы, глубину…и таким образом родится удивительная новая реальность.
Представьте себе, - вы приехали в Испанию. Отдохнуть на европейском курорте, выкупаться, позагорать, насладиться превосходным сервисом.
А тут экскурсия — не хотите ли побывать в Марокко? Да вот же, посмотрите, ширина Гибралтара всего четырнадцать километров, - рукою подать! Сорок минут на пароме — и вы на другом континенте. Как же удержаться от соблазна и не пройти мимо Геркулесовых Столпов вслед за легендарным героем?
Гордо попираете ногою африканскую землю. Озираете древний Танжер. Рынок, исторический центр, безделушки купить — и назад. И тут — о ужас! Обнаруживается, что шенгенская виза у вас — однократная. И испанцы категорически отказываются пустить вас обратно. Приплыли. Весь геркулесов героизм сразу куда-то улетучился. Где российское посольство?! Спасите-помогите!
Обострим ситуацию. Вы — не широкоплечий мужчина в полном расцвете сил, а маленькая, хрупкая девушка. Одна. А вокруг — бедуины.
Именно в такой ситуации оказалась героиня моей фотосессии, — Притти.
И как же она поступила дальше? Очень просто. Осталась пожить в Марокко. Не долго. Чуть меньше года.
-«Интересно же было увидеть всё своими глазами, - а тут такой случай! Двигаться через пустыню на верблюдах, ночевать в шатрах кочевников, вслушиваться в звуки их языка, пробовать их кушанья…Пропитаться запахами этой земли…»
Там, в своих скитаниях по северной Африке, Притти обучилась тонкостям марокканской чайной церемонии. Это — целый ритуал, требующий немалого искусства — одно лишь наливание напитка из чайника с длинным носиком в узкий стакан с высоты больше метра чего стоит. Но такое действие обязательно к выполнению — струя должна слегка остыть в полёте, а чай вспениться и насытиться кислородом. Не хотите ли вымыть руки, дорогие гости? Пожалуйста, вот блюдо с песком. А чем же ещё мыть руки там, где даже капля воды — драгоценность? На этом же песке стебелёк мяты выводит затейливые линии арабской вязи — имена каждого из гостей.
Вернувшись домой, Притти привезла полный набор для проведения церемонии, вплоть до огромных «королевских» фиников (я таких в продаже даже не видела) и сахара, отлитого в янтарно-прозрачные брусочки. И всё это — одежда, посуда, стаканы с золотой каймой, живой огонь, маленькие чайники разных цветов, ярко-зелёные листья мяты — невыразимо колоритно и радостно. Надеюсь, мне удалось передать это ощущение вам.
Мы неторопливо беседовали, наслаждаясь каждым мгновением этого волшебства, а Притти, священнодействуя, негромко произносила - «Попробуйте, друзья, как меняется вкус напитка…
Оговорюсь сразу — световая кисть — это совсем не просто. Не просто, — даже с моим, пятилетним съёмочным опытом работы именно этим методом. И всё потому, что техника съёмки со световой кистью предполагает контакт с обоими полушариями. Опору на логику, и на интуицию. На расчёт и на прямой канал с небом. При том, что техника световой кисти — это именно фотография. В базовом значении слова - «светопись». Не фиксация природных световых эффектов, как, например, в пейзажной съёмке, — но рисование светом, находящимся в руках фотографа. Буквально в руках. Фонари с различными насадками — вот инструмент фотографа-светописца, решившего работать со световой кистью.
Представьте себе рисование светящимся мелом на угольно-чёрной поверхности. Вот это и есть световая кисть. Необходима комната с полным затемнением, потому, что пробивающиеся лучи света могут исказить картину, задуманную автором. Камера на тяжёлом, устойчивом штативе. Протяжённые, предельно длинные выдержки. Модель максимально неподвижна (всё равно её микродвижения будут видны, но они лишь добавляют мягкости и сюрреалистичности). Пока ещё горит верхний свет. Я оглядываю съёмочное пространство, мысленно расставляю акценты в будущем изображении: -«Вот тут должно быть яркое пятно…а вот здесь должна проявится подсветка волос…Да, и не забыть про туман!…».
Так, вроде бы всё на своих местах. Начали. Студия погружается во тьму.
В тот же миг — щелчок затвора камеры. Теперь матрица вглядывается в темноту, пытаясь уловить и запечатлеть малейшие проблески света. А я уже двигаюсь. Те, кто видел меня со стороны в эти минуты говорили, что более всего это напоминает танец. Вспыхнул узким лучом фонарик в руке, — и заскользил, выхватывая из невидимости то, что мгновение назад было лишь моей фантазией. Рисуя, ибо это — именно рисунок. Немножко задержала движение — тут будет яркий блик, ускорила лёгким взмахом — в кадре останется контур, который едва уловим…
Вздох дымогенератора — и в воздухе поплыл туман, в котором луч фонаря вдруг становится видим, создавая полупрозрачную вуаль…И вновь звук закрытия затвора. Успела? Быстрее посмотреть, пропустить сквозь себя, осмыслить…Нет. Не совсем так, как хотелось. Лицо в тени, а должно выступать из темноты. Сколько времени я светила на лицо? Значит нужно длиннее? Думай…думай!
Приготовились…Начали. И ещё раз. И ещё. И ещё. Пятьдесят дублей ради пяти кадров. Ради ощущения акта творения. Ради создания сказки.
Меня привлекает преображение человеческого лица в зависимости от светового рисунка, от одежды, от художественных особенностей и приёмов съёмки. В студию входит современная девушка, жительница мегаполиса XXI века. Мобильник, смс-ки, социальные сети. Но вот я ставлю свет и начинается колдовство. Кокошник, сарафан с вышивкой, стекло с напылённым на него инеем— и на нас обращён взгляд из давно минувших времён.… И понимаешь, что вот они, - те же самые люди, которые были изображены на полотнах Рокотова и Венецианова. Никуда не исчезли.… как это чудесно…и как интересно… и хочется поделиться этой красотой со всем миром… именно поэтому выставила эту Девушку в кокошнике на конкурс.
Было также интересно понять, как эта фотография будет воспринята американцами, членами жюри? Присуждение мне Гран-при означает, что она им понравилась. И разница в менталитетах, про которую столько сейчас говорят, не помешала увидеть красоту без границ и вне временных рамок. Ведь именно её я увидела и постаралась передать.
Мужской характер — это одна из моих самых любимых тем в фотографическом искусстве. И мне кажется, что по-настоящему глубокие, образные мужские фотопортреты удаются лучше всего тогда, когда мужчина ощущает неподдельный интерес к себе женщины-фотографа. Именно женщины. Я объясню почему… Как правило женщина в роли модели всегда — прирождённая актриса. Она позирует, даже находясь наедине сама с собою, а уж оказавшись в студии — преображается, расцветает и начинает играть в полную силу. У мужчин совершенно другая гендерная модель поведения. Мужчина в присутствии внешнего наблюдателя «держит лицо», скрывает эмоции, демонстрирует статусность. Но если этот наблюдатель — женщина с фотоаппаратом, то происходят волшебные изменения. Мужчина искрится, мужчина старается проявить лучшие свои качества. Создаётся камерная, скрытая от постороннего наблюдателя атмосфера резонанса, а что может быть лучше для творческого акта? Если добавить к этому истинно мужские аксессуары — шляпу, сигару, бокал «Old Fashioned» с каплей виски на дне, если выставить жёсткую, создающую глубокие контрастные тени световую схему, — то вдруг обнаруживаешь, что нас окружают герои Джека Лондона, Грина и Хемингуэя…
Man’s portrait is one of my favorite subjects in the photographic art. I suppose that such portrait is to be done in best way when a man feels himself as a center of sincere interest of a photographer. Especially when this photographer is a woman. I’ll explain why this is so… Usually beautiful lady in the role model always acts as inborn actress. She creates images, even when she is alone with herself… When she is in a photostudio she begins to transform, becomes prettier and starts to play at her full power. Men have a completely different gender style of behavior. Man in the presence of an external observer hides emotions, shows his status. But if an observer is a woman with a camera, the magical changes happen: man begins to spark, tries to show its best features of character. And previously hidden atmosphere appears, the atmosphere of energy exchange, and what could be better for the creative act? Simply add to the process the genuine men’s accessory – a hat, a cigar, an «Old Fashioned» glass with a drop of whiskey at the bottom, just put a rigid contrasting light scheme, creating deep shadows – we suddenly discover that we are among heroes of Jack London, Hemingway, and Alexander Green..
Когда глядишь в окно на тяжелые усилия весны вступить в свои права, на тоненькие пики нераскрывшихся тюльпанов, мужественно вытягивающих себя из земли, на то хмурое, то истерично солнечное небо, кажется, что всё это уже слишком затянулось как дурное и претенциозное кино. Но вера в весну жива и нерушима, особенно если вспомнить как она хороша в это время года в тех странах, где ты был. Апрельский Нью-Йорк был прохладен и несколько тревожен, но все же полон многих радостных примет надвигающейся дивной поры.
Как замечательно написал о ней в свое время замечательный поэт Лев Болдов, к сожалению, недавно ушедший из жизни:
“Когда весна втирает нам очки,
Когда зимы мертвеет изваянье,
Проталины чернеют как зрачки
Изломанных моделей Модильяни.
Худые плечи, угловатый стан,
Рот полудетский, тронутый помадой…
Но шалый гений, хмурый и помятый,
Уже бредет за нею по пятам.
Он прядь откинет властной пятерней
И свежий холст натянет на подрамник.
И ты на миг застынешь как подранок
Перед его божественной мазней.
Весна такие всколыхнет пласты,
Покажет чудеса такой дрессуры,
Что как школяр влюбленный будешь ты
Ловить ее небрежные посулы.
И пропадать в дыму ее таверн…
А снег, уже наскучивший, как насморк,
Сорвется с крыши, чтоб разбиться насмерть
С отчаянностью Жанны Эбютерн”.
When you are looking out of the window and watching all the attempts of the spring exercise its rights, green peaks of tulip buds which are working so hard on drawing themselves out of the ground, scream colors of the sky, it seems that it is lasting too long as a pretentious and poor film. But the faith in Spring is alive and indestructible, especially if you have good memories of your previous travels to some other countries at this time of the year. New York in my April 2015 was quite breezy and anxious but full of beautiful signs of this coming splendid season.
I remembered some of the perfect, in my opinion, poems by a poet Lev Boldov who had died a few months before. It was a sad but unshadowed remembrance.
Если бы кто-то сказал мне в прошлом году, что мне предстоит много ездить, я бы скорее всего посмеялась, решив, что это - хорошая шутка. Но одна поездка была запланирована и ожидаема. Я должна была поехать в Нью-Йорк на выставку конкурсных фото, среди которых было и мое под названием “В движении”, завоевавшее первое место. Из всех моих поездок эта, пожалуй, была одной из самых волнительных. Манхетен, на котором была размещена галерея, в которой проходило открытие выставки и ошеломил, и очаровал меня одновременно… Вернисаж в галерее New-York Center for photographic art принес много новых знакомств с замечательными и открытыми для общения людьми ……
If someone told me last year that I would have to travel a lot, I would laugh a lot as if it was a nice but still joke. But one of my trips was planned and forthcoming. I had to go to New York as I needed to participate in one exhibitions of the finalists of the Portraits Contest. My photo “In motion” with my model, Tatiana Stolyarova gained the 1st prize. Among all of my previous trips it was one of the most exciting. The gallery was situated in Manhattan. I was fascinated not only by the place and nice owners of the gallery, Maddi and Patricia, but also by the friendly visitors of the exhibition. The vernissage in the gallery of the New York Center for photographic art brought me so many nice meetings with new and open-hearted people…
Большую часть своей жизни я была страстно увлечена математикой, чрезвычайно мне пригодившейся в моей работе в сфере информационных технологий. По прошествии же нескольких лет, имея уже состоявшуюся карьеру, я поняла, что мне стало остро не хватать творчества. Фотографией интересовалась всегда и много снимала, однако, захотелось погрузиться в нее серьезно. Когда я пришла в Академию Фотографии мне было необходимо не только получить новые знания, но и подтвердить, что мой выбор – верен. Думаю, что, если бы не уникальные педагоги и их методики преподавания, многое в моей жизни сложилось бы по-другому.
Одним из главных людей в этом отношении для меня стал Дмитрий Ершов, педагог уникального человеческого и профессионального масштаба. Именно он привил особое чувство света. Дмитрий, как истинный Мастер, обращался к различным способам съемки и тут же погружал нас в испытание себя, помогая почувствовать в фотографии неисчерпаемый источник для выражения себя и своих мыслей, а не только строгую систему и набор определенных техник.
Именно в Академии я почувствовала желание заниматься арт портретом, используя для этого разные техники, начиная с классических схем света для работы и со световой кистью, и со смешанным светом, и с помощью цветных фильтров…
Моя признательность моему Мастеру до сих пор очень велика. Я с большим вниманием слежу за его творчеством и каждый раз открываю для себя что-то новое, испытывая благодарность судьбе за возможность наблюдать и постоянно развиваться…
The greatest part of my life I was infatuated with Mathematics which I made active use of in my work in the field of IT technologies. After a long-term period of work I realized that my life turned to the period when I had a strong necessity to put into action my creativity. I was interested in photography very much and wanted to become a professional. I entered the Academy of Photography (Moscow) as I understood that I needed to get a deep knowledge in the field. Some time later I got the proof of my choice. I think that if there were no such professors and their highly professional and even outstanding teaching techniques as there were in the Academy, I would never become a professional photographer.
Dmytryi Ershov became one of the major personalities in my life as a professor and a Master with great talent. It was he who attracted my attention and helped me to gain a special “feeling” of light. Dmytryi taught us a lot of different types of shooting and let us essay our powers trying them. He helped us to realize that photography is an inexhaustible supply of creativity and ideas but not just a number of techniques. The Academy became the place where chose art portrait as the main one for me. I prefer to use various types of light, including light brush and color filters.
I highly appreciate Dmytryi’s impact on my life which is truly great. I always keep a good look-out for his creative work and every time I find something new. I am so glad to have an opportunity to study under my professor and develop my techniques.
В начале марта я по приглашению большого Мастера - художника Владимира Сидоренко попала в его кузницу. Возможность наблюдать работу умелых рук - вызывает совершенно потрясающие ощущения и завораживает. Я с изумлением смотрела на происходящее: казалось бы необуздываемый металл вдруг превращался в легкие крылья то ли птицы, то ли ангела. Все время не могла избавиться от ощущения, что всё происходящее вокруг меня является едва ли не зеркальным отображением одного из чудесных стихотворения Лонгфелло под названием “Деревенский кузнец”:
“Над сельской кузницей каштан Раскинул полог свой. Кузнец, могучий исполин С курчавой головой, Железо там куёт весь день Железною рукой. По закоптелому лицу Струится честный пот. С утра до вечера кузнец По наковальне бьёт. Он не богат, но и просить На бедность не пойдёт. Ревут кузнечные мехи, Едва встаёт заря, И мерным гулом полнит дол Рука богатыря….”
Я была так признательна Владимиру, что он позволил присутствовать при своей работе и сделать несколько фото. Время промчалось незаметно, но день - исключительно памятен.
At the beginning of March I was invited to visit a smithy of a great artist, Vladimir Sidorenko. I was stuck by the work of talented and high-skilled hands. I was astonished at appearing of wings from the piece of red-hot metal. I had a kind of waft that everything around me was relatable to the one of splendid poems by Henry Wadsworth Longfellow. Among them there is a poem “The Village Blacksmith”:
“Under a spreading chestnut tree The village smithy stands; The Smith, a mighty man is he, With large and sinewy hands; And the muscles of his brawny arms Are strong as iron bands.
His hair is crisp, and black, and long, His face is like the tan; His brow is wet with honest sweat, He earns whate’er he can And looks the whole world in the face For he owes not any man.
Week in, week out, from morn till night, You can hear his bellows blow; You can hear him swing his heavy sledge, With measured beat and slow, Like a sexton ringing the village bell, When the evening sun is low.
And children coming home from school Look in at the open door; They love to see the flaming furge, And hear the bellows roar, And catch the burning sparks that fly Like chaff from a threshing floor.
He goes on Sunday to the church and sits among his boys; He hears the parson pray and preach. He hears his daughter’s voice singing in the village choir, And it makes his heart rejoice.
It sounds to him like her mother’s voice, Singing in Paradise! He needs must think of her once more, How in the grave she lies; And with his hard, rough hand he wipes A tear out of his eyes.
Toiling,–rejoicing,–sorrowing, Onward through life he goes; Each morning sees some task begin, Each evening sees it close; Something attempted, something done, Has earned a night’s repose.
Thanks, thanks to thee, my worthy friend For the lesson thou hast taught! Thus at the flaming forge of life Our fortunes must be wrought; Thus on its sounding anvil shaped Each burning deed and thought!”
I am so grateful to Vladimir for his invitation and the opportunity to take a few photos of his work. The time whirled away but it stays unforgettable.
В конце января мне посчастливилось посетить замечательную выставку шляп Филипа Трейси. Это была его первая такая масштабная выставка мирового уровня, организованная специально для российских почитателей таланта Мастера. Филипп Трейси собрал по всему миру свои самые значимые произведения в эту уникальную экспозицию! Здесь было представлено почти 120 головных уборов, многие из которых принадлежат монархам и звездам шоу-бизнеса, входят в коллекции самых высоких модных домов.
..«Шляпа, это не просто средство защиты от ветра или дождя, а украшение, которое завершает образ, делает его еще прекраснее, это отражение вашей индивидуальности», - Филип Трейси, дизайнер шляп.
Цветок, лебедь, птичья клетка, голова лошади, карусель, тарелка, лобстер, бабочка, корабль, спираль, рог, телефон, дерево! Всё это – шляпы! Все это - целый мир полета воображения, творческого вдохновения, фейерверка чувств ,изысканных образов…
Выставлены шляпы были в залах дворца Салтыкова-Черткова, с великолепным заполнением выставочного экспозиционного объема глубоким цветным светом.. Отдельный респект мастеру по свету.. Мне было важно отразить ее в каждой своей фотографии..
At the end of January I was into luck to visit a perfect exhibition of hats created by a famous designer Philip Treacy. It is the first time of such exhibition in Russia. The unique and outstanding 120 hats created by the Master were gathered in the collection represented in Moscow. Some of them have very special owners, among them are monarchs and celebrities.
“I have had the greatest pleasure of having the opportunity to challenge people’s perception of what a hat should look like in the 21st century. I make hats because I love hats. It’s an enigmatic object that serves the human purpose only of beautification and embellishment, and making one feel good, whether you’re the observer of the spectacle or the wearer”
— Philip Treacy.
A flower and a swan, a birdcage and a head of a horse, a merry-go-round and a plate, a lobster and a butterfly, a ship and a horn, a curl and a phone - all of them are the plots for outstanding and modern hats designed by Mr. Treacy. They show us the heights of his creative inspiration and imagination, coruscations of feelings and delicate style.
The collection of hats was represented in the halls of the Saltykov-Chertkov Palace. The inside display of the halls was perfectly framed. I should say the the work of the lightning technician is worth of greatest respect. It inspired all of my photos of this remarkable exhibition…
19-24 июня 2014 года в Белграде, столице Сербии, в Российском центре науки и культуры («Русский дом»), проходила выставка моих фоторабот «Лики России». Выставка явилась продолжением экспозиции в Москве, в посольстве Сербской республики, прошедшей в марте того же года. Работы так понравились сербской стороне, что я была приглашена в Белград, чтобы жители этого прекрасного города тоже смогли их увидеть.
На вернисаже выступили представители сербской культурной элиты, а так же российские исполнители – певица Лариса Косарева, пианистка Виктория Яровенко. Слово для представления экспозиции имели кинорежиссёр и кинокритик Божидар Зечевич и глава «Лиги Восходящего Искусства» Галина Барышникова.
Выставка прошла тепло, и вызвала большой интерес гостей.
С 6 марта по 22 апреля 2014 года в Москве, в посольстве республики Сербия, прошла выставка моих фотографических работ «Лики России».
На вернисаже выступили барды Борис Лазарев, Виктор Попов, со вступительным словом к гостям обратился режиссёр и кинокритик Божидар Зечевич, о моих работах рассказала искусствовед Лара Копылова.
В общей сложности выставка продолжалась более полутора месяцев, и включила множество разнообразных и интересных мероприятий в рамках экспозиции:
- Презентацию новой книги Bozidar Zecevic, - Божидара Зечевича «Srpska avangarda i film 1920-1932», а также показ документального фильма этого замечательного сербского режиссёра и кинокритика.
- Дискуссию с участием посла Сербии в России Славенко Терзича, отца Александра (Ильяшенко), режиссера Леонида Ситникова, художника Анатолия Попова и самого Божидара Зечевича.
- Вечер Русского романса, организованный «Лигой восходящего искусства». В концерте приняли участие певица Лариса Косарева, поэт Герман Гецевич, пианистка Виктория Яровенко, певица Елена Седова, бард Павел Барышников и многие другие.
Вот, что написал о выставке мой друг, фотограф Дмитрий Нежданов:
«Рассказывать о творчестве фотографа, если перед вами размещены его работы — избыточно. Хорошая фотография не нуждается в словах. Она сама — слово в его графическом воплощении. Говорящий иероглиф, язык которого понятен тому, кто умеет всматриваться. Всмотритесь, и увидите то, что заполняло душу автора и выплеснулось на листы отпечатков. «Фотография — это 1/125 секунды и вся предыдущая жизнь фотографа». Брессон прав. Эти работы — вся предыдущая жизнь Натальи. Жизнь математика. Любящей матери. Русской женщины. Светлого и радостного человека. Посмотрите — и вы найдёте все эти её грани здесь. И в самих кадрах, и за их пределами. То, что выставка проходит в стенах посольства Сербии — очень важно. Наши народы связаны не только узами славянской крови. Даже художественно, объектно, мы близки. «Древо Государства Российского» - созданное в 1668 году Симоном Ушаковым, восходит в своей стилистике к «Лозе Неманичей» — фреске, написанной около 1320 г. в церкви Богородицы в сербской Грачанице. То-есть старорусские художники были вдохновлены тем видением мира, которое пытались выразить, донести до зрителя сербские живописцы за три века до них. И эта связь, прошедшая нитью через века, не исчезла. Она стала крепче. Мы ощущали себя товарищами по оружию в годы Второй Мировой войны. Мы ощущали дружбу и тепло друг друга и в мирное время. Если бы я увидел выставку «Лики Сербии» - пошёл бы не задумываясь. Для того, чтобы посмотреть в глаза своим братьям и сёстрам. Для того, чтобы поблагодарить мастера, их запечатлевшего, давшего мне возможность их увидеть. Так вглядитесь в работы Натальи. Это — Лики России.»
